Смерть в Сингапуре [сборник] - Росс Томас

Он вышел первым, я — вслед за Симмсом и Бурчвудом. Падильо уже открыл дверцу коричневого «мерседеса» модели 1953 года. Бурчвуд и Симмс залезли на заднее сиденье. Я последовал за ними. Падильо захлопнул дверцу машины, закрыл дверь, через которую мы вышли из кабинета, сея рядом с Маасом.

— Поехали.

Маас медленно тронулся вдоль темного переулка. Фары он погасил, оставив лишь подфарники. У выезда на улицу «мерседес» замер. Не говоря ни слова, Падильо вылез из кабины, вышел на угол, посмотрел в обе стороны. Затем дал сигнал Маасу. «Мерседес» подкрался к нему, Падильо сея на переднее сиденье, и мы выкатились на улицу. Маас включил ближний свет.

— Где вы взяли машину? — спросил Падильо.

— У приятеля.

— Приятель забыл дать вам ключ зажигания?

Маас хохотнул.

— Вы очень наблюдательны, герр Падильо.

— За пятьсот марок мы могли бы обойтись без кражи автомобиля.

— Его не хватятся до утра. Я же не взял первый попавшийся, да и у этой модели легко соединить провода зажигания.

Поездка заняла у нас двадцать одну минуту. Восточный Берлин спал. Правда, Маас держался боковых улиц, не выезжая на центральные магистрали. В пять ноль девять мы остановились у какого-то дома.

— Этот? — спросил Падильо.

— Нет. Нам нужно за угол. Но машину оставим здесь. Дойдем пешком.

— Ты берешь Симмса, — скомандовал мне Падильо. — Бурчвуд пойдет со мной. И давайте изобразим группу, а не колонну.

Вперед мы двинулись кучкой, а не гуськом. Маас подвел нас к трехэтажному дому, поднялся по трем мраморным ступеням и тихонько постучал.

Дверь приоткрылась.

— В дом, быстро, — прошептал Маас.

Мы вошли. Нас встретила высокая фигура. В холле не горела ни одна лампа.

— Сюда, — раздался мужской голос. — Идите прямо. Осторожнее, за дверью начинается лестница. Пройдите на нее мимо меня. Когда мы все будем на ступенях, я зажгу свет.

В темноте мы медленно пошли на голос. Я — первым, выставив перед собой руку.

— Вы у самой двери, — мужчина стоял рядом со мной. — Перила справа. Держитесь за них, будет легче спускаться.

Правой рукой я нащупал перила, спустился на шесть ступеней, остановился. Я слышал шаги остальных. Слышал, как закрылась дверь. Тут же зажегся свет. Еще несколько ступеней вели к площадке, за ней лестница уходила, под прямым углом вправо. Я посмотрел наверх. Выше всех стоял долговязый мужчина с крючковатым носом и кустистыми бровями. В белой рубашке, расстегнутой на груди. Пятидесяти или пятидесяти пяти лет. Его рука еще лежала на выключателе. Маас находился рядом с ним. Ниже — Падильо, Бурчвуд и Симмс.

— Вниз, — подал команду мужчина.

Я спустился на лестничную площадку, затем еще на пять ступеней, в подвал с выкрашенными в белый цвет стенами. Пол устилал линолеум в бело-синюю клетку. Вдоль одной стены тянулся верстак. Над ним рядком висели полки. В узком торце подвала, выходящем, как я догадался, к улице, высился целый шкаф, с четырьмя открытыми полками наверху и несколькими ящиками внизу. Ящики блестели медными ручками. Руку с пистолетом я держал в кармане. Падильо велел Бурчвуду и Симмсу встать к стене. Последовал за ними.

Долговязый мужчина сошел с последней ступени и посмотрел на нас.

— Они американцы! — воскликнул сердито.

Маас вытащил руки из карманов плаща, который я не видел на нем раньше, взмахнул ими, пытаясь успокоить его.

— Их деньги ничуть не хуже. Менять сейчас принятое решение неблагоразумно. Пожалуйста, откройте вход в тоннель.

— Вы говорили, что они немцы, — гнул свое мужчина.

— Тоннель, — настаивал Маас.

— Деньги, — потребовал мужчина.

Маас выудил из кармана плаща конверт, протянул его мужчине.

Тот отошел к верстаку, разорвал конверт, пересчитал деньги. Засунул деньги и конверт в карман брюк, направился к шкафу, привлекшему мое внимание. Вытащил первый ящик, задвинул его, проделал то же самое с третьим, затем выдвинул нижний ящик. В ящиках ничего не было, так что увиденная нами последовательность операций вероятно отключала какой-то блокировочный механизм. Догадка моя оказалась верной, потому что в следующий момент весь шкаф легко повернулся на хорошо смазанных петлях, открыв вход в тоннель.

Мужчина наклонился к проему, размерами три на два фута, включил свет. Я увидел, что и в тоннеле пол застлан линолеумом, правда, не в клетку, а однотонным, коричневым.

Наверное, я уделил тоннелю слишком мною внимания, потому что не заметил, как в руке Мааса появился «люгер». Маас наставил пистолет на мужчину. Я было сунул руку в карман, но Падильо остановил меня.

— Это не наше дело.

— Пожалуйста, капитан, верните мне деньги.

— Лжец! — воскликнул мужчина.

— Пожалуйста, деньги.

Мужчина вытащил деньги и передал их Маасу. Тот запихнул в карман.

— А теперь, капитан, прошу вас заложить руки за голову и отойти к стене. Нет, не поворачивайтесь, встаньте ко мне спиной.

Мужчина повиновался, и Маас удовлетворенно кивнул.

— Вы помните, герр Падильо и герр Маккоркл, мой рассказ о некоем Шмидте? — продолжил Маас. — Разумеется, он был таким же Шмидтом, как я — Маас. Но он был моим братом, и я чувствую себя обязанным вернуть должок. Думаю, вы понимаете, капитан.

Он дважды выстрелил мужчине в спину. Симмс вскрикнул. Мужчина ткнулся лбом в стену, затем медленно осел на пол. Маас убрал «люгер» в карман и повернулся к нам.

— Вопрос чести, — объяснил он свои действия.

— Вы закончили? — спросил Падильо.

— Да.

— Тогда пошли. Вы первый, Маас.

Толстяк опустился на четвереньки и исчез в тоннеле.

— Теперь ты, Мак.

Я последовал за Маасом. Симмс и Бурчвуд ползли за мной. Линолеум на полу. Стойки из горбыля. Сорокаваттовые лампы через каждые двадцать футов. Я насчитал их девять. Иногда головой я задевал за деревянную обшивку. Земля сыпалась мне за шиворот.

— Мой брат строил на совесть, — донесся до меня голос Мааса.

— Будем надеяться, что он не забыл вывести его на поверхность, — пробормотал я.

По моим расчетам, тоннель тянулся на шестьдесят метров. Продвигаясь вслед за Маасом, я пытался прикинуть, сколько кубических ярдов земли пришлось перетаскать семье Шмидта в мешках, сшитых из простыней. Но скоро запутался в перемножении больших чисел.

Маас перестал ползти.

— Тоннель кончился.

Это радостное известие я передал Симмсу.

— Есть люк? — крикнул сзади Падильо.

— Пытаюсь сдвинуть его, — прохрипел Маас.

Он уже стоял. Я видел лишь коротенькие ножки, выступающие из-под плаща. Я прополз чуть дальше и всунул голову в более широкую каверну, в которой находился Маас. Его голова, шея, плечи упирались в круг ржавого железа. На его усилия люк никак не реагировал.

— Он не двигается, — выдохнул Маас.

— Давайте попробуем поменяться местами, — предложил я. — Я вышел ростом. И смогу надавить сильнее.

С трудом мы протиснулись друг мимо друга. Изо рта Мааса воняло, как из помойки. Я глянул вверх. Металлическая плита находилась в пяти футах от пола. Я как можно шире расставил ноги. Разогнулись они только наполовину. Уперся плечами, шеей, головой в люк, приложил к нему ладони. Начал медленно подниматься, нагружая мышцы ног и рук. В последнее время я не баловал их физическими упражнениями. Оставалось лишь надеяться, что они не забыли о своем предназначении.

Люк стоял мертво. Кровь застучала в висках. На лбу выступили капельки пота, начали собираться в ручейки и скатываться по лицу. Я перестал давить на люк, согнулся, чтобы немного передохнуть. Затем занял прежнюю позицию и удвоил усилия. Что-то подалось, к счастью, не моя шея. Пот уже заливал глаза. Но люк сдвинулся с места. Самое трудное осталось позади. Ноги начали выпрямляться, люк все быстрее шел вверх. Раздался легкий хлопок, и меня окатило волной холодного воздуха. Уже руками я подтолкнул металлический люк, и он отлетел в сторону. Я поднял голову. Но звезд не увидел.

ГЛАВА 17

Из тоннеля я вылез в гущу податливых веток и жестких листочков. Выбравшись из туевой рощицы, в ста пятидесяти футах от себя различил стену, огибающую парк по одному из его трех углов. Отвратительную, приземистую стену. Рука коснулась моего плеча, и я подпрыгнул от неожиданности. То был Макс Фесс.

— Где остальные? — спросил он.

— Сейчас выберутся.

— Значит, тоннель существует.

— Да.

Появился Маас, вытирающий лицо и руки, стряхивающий грязь с плаща. За ним последовали Симмс, Бурчвуд и Падильо.

— Фургон там, — Макс указал направо.

Маас повернулся к Падильо.

— Я с вами прощаюсь, герр Падильо. Уверен, что люди, с которыми вы сотрудничаете, переправят вас и вашу команду в Бонн. Но, если возникнут какие-либо трудности… вы сможете найти меня по этому номеру, — он протянул Падильо листок бумаги. — Но я буду там только сегодня. Завтра я загляну в ваше кафе, и мы рассчитаемся.